Блог журналиста Владимира Шака: Чем поражает Брюссель со своим знаменитым писающим мальчиком?

Лично меня бельгийская столица поразила, в первую очередь, своим средневековым, что ли, величием. Я бы даже сказал - могуществом, силой и уверенностью. Добротностью. Добротностью во всем. В образе жизни - в первую очередь. Ну и в архитектуре, конечно.

Умели все таки раньше, в средние века, строить! На века. Если храм - то ХРАМ. Если дворец - то ДВОРЕЦ. И что самое поразительное: рядом с этим величием городским не чувствуешь себя потерянным, ничтожным, муравьишкой суетливым.

Случайно я забрел в собор Нотр Дам (он в центре Брюсселя) и, не являясь сторонником ни одной из европейских религий, замер надолго у входа. А как было не замереть! Просторный зал, высоченный потолок - воробью разогнаться основательно надо, чтобы с первого раза выше люстры вспорхнуть. По стенам - картины маслом. И барельеф Богородицы, в честь которой и построен Нотр Дам (в точном переводе - "наша дама"). И орган, музыка которого льется словно бы с самих небес. А с улицы собор не бросается в глаза. Можно пройти мимо него в квартале и не заметить чуда рукотворного. Если колокольный звон не привлечет внимание.

Чего не заметить, - колоколов, - в Брюсселе почти невозможно. С городом заговаривают они на разные голоса каждые 15 минут. И время сверять по ним можно, и на настроение они влияют - на себе убедился. Радость в душе появляется при их звоне. Точнее, отголосок радости,- как эхо.

А вот то, что нахожусь в центре Европы и что нам до нее еще топать и топать - лет, может быть, с сотню, если быстрым шагом пойдем, - я понял на железнодорожном вокзале. Тут, кстати, впервые увидел бомжей, спящих прямо на каменном полу, подложив под голову пакеты с какой-то рухлядью... но не они интересовали меня. Как оказалось, из Брюсселя до Парижа всего один час двадцать пять минут езды на поезде. Центр же Европы! И никаких виз и паспортов не надо. Ведь, коль ты оказался в Брюсселе, у тебя с документами все в порядке. И можешь отправляться далее – во все страны Шенгенской зоны.

Мог бы и я - сесть и смотаться на Елисейские поля. Мог бы, если бы рано утром мне не нужно было отправляться по делам, которые ждали меня в Брюсселе. Правда, в отель я вернулся не сразу - мне ведь следующим вечером нужно было улетать в Киев и поэтому решил вдоволь набродиться по столице бельгийской. Благо, спутник у меня оказался подходящий - киевлянин, владеющий французским языком. А я-то французский только на уровне жестов понимаю.

Неподалеку от вокзала мы задержались возле огромного, обнесенного коваными решетками здания, ярко освещенного огнями. Заметив вышедшего из ворот мужчину, поспешившего к ожидавшей его машине - водитель предупредительно и дверцу открыл уже, окликнули его (приятель мой окликнул), поинтересовавшись, как пройти к Дворцу Правосудия - это одно из самых величественных современных сооружений Брюсселя. Мужчина охотно объяснил, а потом полюбопытствовал, кто мы такие. Узнав, что из Украины, обрадовался почему-то, сказал пару добрых слов о нашей стране (как мне потом сообщил мой спутник), пожелал Мира и Добра и уехал. Мужчина этот, как оказалось, был сенатором - членом высшего органа власти Бельгии, членом, точнее говоря, его франкоговоряшей половины.

Можно представь, что кого-нибудь из наших парламентариев, губернаторов там всяких ...или мэров прочих удастся запросто остановить вечером на улице, чтобы спросить у них дорогу? Представить, наверное, можно. Остановить вред ли удастся.

Конечно, в ту памятную ночь побывали мы и возле знаменитого фонтана, изображающего знаменитого писающего мальчик. Честно признаюсь, впечатления он на меня не произвел. Фонтан этот, мальчик, точнее выражаясь, как бы вмонтирован в угол здания, находящегося на перекрестке. И огражден достаточно высоким металлическим забором. Не возникло, одним словом эффекта, которого я ждал.

У нас в Крыму, в Гурзуфе, есть более привлекательный фонтан, который называется Рахиль. Он изображает девушку, несущую на плече кувшин с водой. Дорога от родника до дома камениста, трудна, кувшин тяжел и Рахиль с трудом удерживает его на плече. Где-то чуть-чуть она, наверное, оступилась, и вода тоненькой струйкой стала вытекать из кувшина на землю. Рахиль замерла на мгновение... которое превратилось в Вечность. Так и держит она кувшин на плече многие и многие годы, удивляя постоянством своим гуляющих по Гурзуфскому парку (именно там фонтан находится).

Впрочем, Гурзуф - это уже совсем другая тема для разговора.

А мне ведь еще нужно рассказать, зачем я в Брюссель отправился – по какой такой надобности.

Была такая надобность: в течение трех дней сотрудники брюссельской штаб-квартиры Северо-Атлантического альянса [НАТО] принимали у себя делегацию журналистов и политологов из восточных регионов Украины. При этом гостей просили быть активными, вопросы советовали задавать острые и злободневные.

Не удержался и я на одном из брифингов и, раззадорившись предложением ведущего поддать жару, рубанул с плеча: “Какое событие, на ваш взгляд, может стать последним в истории НАТО? Или эта организация обречена на бессмертие?”

Старшему из присутствовавших на брифинге, полковнику немецких войск ПВО, вопрос, как мне показалось, не понравился. В то время как сидевший рядом с ним подполковник войск США, выслушав перевод вопроса, рассмеялся.

Германский же полковник на него, по-моему, даже чуть-чуть обиделся. Тем не менее, ответил искренне. Приблизительно так: пока, мол, мы уместны, мы будем существовать. А мы сегодня более чем уместны!

Не менее меня раззадорившись, полковник стал далее рассуждать вслух, объясняя, каким образом в НАТО принимаются те или иные стратегические решения. Скажем, о возможном нападении на Украину. Тут полковник выразительно взглянул в мою сторону - сам, дескать, напросился на откровенность, и продолжил: для этого нужно согласие всех участников альянса. Всех двадцати шести. И учитывается мнение не только таких могучих держав, как США или Германия, но и крохотного Люксембурга, имеющего под ружьем всего 500 солдат. Да что Люксембург!

Альянсу, подлинно демократической организации, важен голос даже островной Исландии, вообще не имеющей вооруженных сил. “Уверен, - смягчившись и уже открыто, по-дружески улыбаясь, подчеркнул полковник, - никто из них не сойдет с ума, чтобы принять скоропалительное решение!”

Примерно через час, за обедом в офицерской столовой, в знак примирения, мы с полковником выпили по бокалу хорошего французского вина.

В штаб-квартире НАТО - снимок не очень качественный (освещения не хватило), но можно разглядеть, как дежурный офицер поднял предупредительно руку: снимать, мол, тут нельзя. Впрочем, на этом инцидент и был исчерпан