Очищение Освенцимом

Впечатления о самом, как принято считать, страшном лагере смерти, устроенном немцами возле польского города Освенцим

- А теперь пойдемте в газовую камеру, - предложила приятной внешности полька по имени Барбара - наша гид по Освенциму.

Я, вздрогнув в душе, мельком взглянул на спутницу - не шутит ли пани? Нет, на лице Барбары не угадывалось и тени веселости. Просто она выполняла свою работу и, как и десять минут назад, предупреждала, какой объект лагеря смерти нам предстоит увидеть.

К этому моменту мы уже побывали возле огромной музейной витрины, за стеклом которой находится около двух тонн человеческих волос. И я уже знал, что лагерному начальству Германия платила по 50 пфеннигов за каждый отправленный из Освенцима килограмм волос. Увидели мы и «продукцию» из них – грубую ткань, использовавшуюся немцами для каких-то бытовых нужд. Для чего именно — я не стал уточнять. Мне было не по себе.

Постояли мы также возле урны, наполненной пеплом сгоревших в крематориях Освенцима людей. Пепел собрали советские солдаты - после освобождения лагеря в январе 45-го.

И вот она - газовая камера. В полумрак ее зашел я с опаской и сразу же стал искать в потолке колодцы, через которые сюда подавался газ «Циклон». Увидел их... и невольно попятился к выходу. Даже не к выходу, а ко входу в соседнее помещение. Мать честная, лучше бы я, зажмурив глаза, вообще сбежал отсюда: в соседнем помещении меня поджидал... крематорий с тремя давно погасшими, но не ставшими от этого менее зловещими печами. В одной из них, в глубине, белел скромный букетик полевых цветов. Он и привел меня в чувство. И уже на улице я осознал: перемены, произошедшие во мне несколько мгновений назад, никогда отныне не позволят мне равнодушно лицезреть фашистскую свастику - где бы она ни была изображена, и безучастно слышать пронзительный вскрик-приветствие «хайль» - в чей бы адрес он ни звучал. Такова сила Освенцима. Его очищающая душу миссия.

А Барбара, тем временем, продолжала свой рассказ. От нее я узнал, что впервые «Циклон» немцы в Освенциме применили осенью 41-го - против советских военнопленных. Смерть их была мучительной и долгой - на 23 часа растянулось газовое удушение. К концу же войны вся процедура губления душ человеческих занимала не более двадцати минут.

Трудно поверить, но это так: будущие узники Освенцима билеты в лагерь покупали сами. Я видел эти кусочки светлого картона - обычные билеты на поезд. На проезд в один конец - в ад. Потому что, попадая в Освенцим, первое, что слышали приехавшие (в переводе на русский), звучало так: “Отсюда есть только один выход - через трубу крематория”. Для одних этот «выход» открывался через день-два, для других - самых стойких - через два-три месяца. Живыми из Освенцима вышло только 2819 человек - 27 января 1945 года, после освобождения лагеря.

Вы спросите, для чего билеты нужно было приобретать? А вот для чего: отправляемые в Аушвиц [так по-немецки назывался лагерь смерти] люди были уверены, что едут к лучшей жизни, на новые места, которые им предстояло якобы обжить. Так им фашисты объясняли. И брать с собой разрешали не более 25-ти килограммов пожитков. Самое ценное, включая золотые изделия и деньги, пряталось в обувь. О чем догадывалась лагерная обслуга из немцев. А я поначалу никак не мог понять: почему обувь обитателей Освенцима – горы и горы ее высятся в одном из музейных залов, изрядно повреждена. Всезнающая Барбара объяснила, почему.

- А где охрана жила? - спросил я у нее.

Оказывается, за пределами лагеря, в соседнем городке, в лучших домах, из которых хозяева были вы селены оккупационными властями. Надо же, какая у фашистов забота о своих была - берегли они нервы солдатские! Нормальному человеку ведь, как я догадывался, невозможно было постоянно пребывать в аду освенцимском... жить в нем! А приезжать сюда на службу - это другое дело.

К сожалению, мне не разрешили подняться на вышку, где и находился фашист-охранник. А очень хотелось представить себя на его месте. Чтобы пережить его ощущения, его взглядом окинуть отделенную от остального мира колючей проволокой территорию, вход на которую начинается от ворот с пугающей цинизмом надписью «Arbeit macht frei» - работа делает свободным.

Еще я очень желал понять: испытывали ли фашисты... угрызения совести, если хотите – за творимое тут, за колючкой. Бога, в конце концов, боялись ли они? Или хотя бы суда человеческого! Предполагаю, да, боялись. Ведя скрупулезно документацию по Освенциму, в специальной карточке, фиксировавшей пребывание в лагере каждого узника, они записывали причину его смерти - паралич сердца! Таких записей было сделано превеликое количество тысяч. Мало того, пепел отошедшего в мир иной бедолаги, прошедшего все круги освенцимского ада, родственники имели право... купить - чтобы предать потом земле.

А еще, оказывается, в Освенциме действовал суд. Не вру - действовал! И приговоры он выносил, которые исполнялись тут же - на неширокой площади между двумя казармами-бараками. Если не ошибаюсь, около пяти тысяч человек немцы расстреляли по решению концлагерного суда. Во как они закон блюли, блин!

- Барбара, - обратился я к нашей спутнице уже за воротами Освенцима, - а почему советские солдаты, авиация советская, не разбомбили лагерь, не стерли его с лица земли?

Барбару вопрос мой не поставил в тупик.

- Опасались, - ответила она, - что после первого же воздушного налета фашисты уничтожат всех, находившихся тут.

Вернувшись в город, я отправил домой, в Запорожье, письмецо. На белоснежном бумажном листе поставил дату и крупно вывел два слова, вынесенные в заголовок этого материала. А ниже добавил перечеркнутую свастику. Получив письмо, мои домашние безо всяких дополнительных объяснений поняли, что я хотел им сказать своим посланием.

В Освенциме

В этих банках находился умертвляющий газ [на стекле отобразился автор наш гид по Освенциму Барбара]

Кабинет начальника лагеря [силуэт за стеклом - это не тень начальника лагеря, это мое изображение попало в объектив]

Печь крематория

Фото Сергея ТОМКО

***В тему

Концентрационный лагерь Освенцим - комплекс немецких концлагерей, располагавшийся в 1940—1945 годах около города Освенцим, который в 1939 года указом Гитлера был присоединен к территории Третьего рейха. В мировой практике принято использовать немецкое название «Аушвиц», а не польское «Освенцим», поскольку именно немецкое название использовалось нацистской администрацией. В советских и российских справочных изданиях и СМИ исторически преимущественно используется польское название.

На территории лагеря в 1947 году был создан музей, который включен в список Всемирного наследия ЮНЕСКО.

Как начинаются войны: "Цель - уничтожить!"

Из-за поспешного приказа генерала из запорожского села Черниговка, распорядившегося 27 октября 1962 года сбить над Кубой американский самолет-разведчик U-2, едва не началась третья Мировая война

U-2 в полете

Как советские войска оказались на Кубе

Участник Великой Отечественной войны, завершивший боевой путь в должности начальника оперативного отдела штаба 5-й воздушной армии, Степан Гречко в армии продолжал верой и правдой служить и после Великой Победы – до выхода в запас в 1971 году. Был начальником штаба армии, начальником штаба округа ПВО, заместителем командующего войсками округа ПВО. А в 1962-м генерала из запорожской глубинки судьба забросила на Кубу, где он получил должность заместителя командующего группой советских войск по ПВО.

Коротко напомню, что это были за времена.

Решение оказать военную помощь правительству Фиделя Кастро Москва приняла в июне 1961-го. Цель – предотвратить американское вторжение на Остров Свободы. Командующим группой советских войск на Кубе назначается дважды Герой Советского Союза генерал армии Исса Плиев, под начало которого в 1962 году были переданы переброшенные из СССР войска – 50 тысяч солдат и офицеров, 42 ракеты средней дальности Р-12 и Р-14 и шесть зенитных ракетно-артиллерийских полков, сведенных в две дивизии.

Естественно, американцы не могли не узнать, что советские зенитные расчеты прибыли морем на остров. Американские самолеты-разведчики регулярно вторгались в воздушное пространство Кубы, порой достигая позиций зенитно-ракетных комплексов, которые пока молчали. Тем не менее, т. н. Кариб-ский кризис вступал в критическую фазу: 22 октября 1962 года американский президент Джон Кеннеди публично – с телеэкрана, заявил, что СССР создал на Кубе ракетную базу и объявил о начале морской блокады острова. ВМС США, предназначенные для блокады, состояли из 238-ми кораблей, а на Флориде американцы сконцентрировали 250-тысячную группировку войск, изготовившихся к вторжению на Кубу.

На следующий день советское правительство тоже выступило с заявлением, в котором говорилось о том, что будет нанесен «самый мощный ответный удар». В СССР были приведены в повышенную боеготовность все Вооруженные силы и в первую очередь – ракетные войска стратегического назначения. Мир таким образом оказался на пороге ядерной войны, ощутив реальность надвигающейся глобальной катастрофы.

«Черная суббота»

Однако 26 октября, когда стало понятно, что США пойдут на все, дабы убрать советские ракеты с Кубы, лидер СССР Никита Хрущев направил президенту Джону Кеннеди более примирительное послание. Признав, что на острове имеется мощное советское оружие, он попытался убедить президента, что СССР не собирается нападать на Америку.

Ну а 27 октября наступила «черная суббота».

Утром этого дня пилот ВВС США майор Рудольф Андерсон поднял в воздух с авиабазы МакКой [Флорида] самолет-разведчик U-2 [бортовой номер 343, серийный номер 56-6676] и взял курс на Кубу. Майор должен был сфотографировать военные объекты, развернутые на острове.

Полет проходил на высоте 21500 метров. В восемь часов по местному времени самолет пересек кубинскую воздушную границу, а через один час двадцать одну минуту, когда летчик уже уводил самолет-нарушитель на свою базу, на земле был отдан приказ расчету 1-го дивизиона 507-го зенитно-ракетного полка майора Ивана Гренченкова: “Цель – уничтожить!”

Стартовала первая ракета С-75. И последовал доклад офицера наведения: “Цель – встреча”. Но самолет продолжал лететь!

Стартует вторая ракета. На экране радара видно, как сближаются две точки: ракета и самолет. Вот они слились в одну и следует новый доклад: “Вторая – подрыв, цель уничтожена, азимут 322, дальность 12 километров”.

Потом анализ происшедшего в воздухе покажет, что U-2 был подбит первой же ракетой, но продолжал планирующий полет. От второй ракеты самолет просто развалился на куски.

Майор Рудольф Андерсон погиб. Сиротами остались трое детей пилота.

По приказу президента США 35-летний майор был посмертно награжден «Крестом Военно-воздушных сил» под номером один, медалью «За выдающуюся службу ВВС США» и Пурпурным сердцем, став таким образом национальным героем Америки.

“До начала термоядерной войны осталось…”

Куба же, как только стало известно о сбитом самолете, ликовала. На место падения U-2 прибыл Фидель Кастро и торжественно поздравил кубинских зенитчиков с победой над американскими империалистами. Стихийные митинги прошли по всей стране. Но американцы-то прекрасно знали, что самолет-разведчик, совершавший полет на огромной высоте, мог быть сбит только зенитной ракетой, управляемой советскими специалистами.

Обстановка накалилась до предела. А тут масла в огонь подлили американские телекомментаторы: после сообщения об уничтожении U-2 они начали отсчет времени: “До начала третьей мировой термоядерной войны осталось 36 часов, 35 часов…”

А что Москва? Москва на сообщение о сбитом над Кубой U-2 ответила лаконичной шифровкой: “Вы поторопились. Наметились пути урегулирования”.

Кто конкретно поторопился, известно из воспоминаний бывшего заместителя командующего группой советских войск на Кубе по боевой подготовке генерал-майора Леонида Гарбуза.

Когда он прибыл утром 27 октября на командный пункт группы войск, работой боевого расчета руководил генерал-лейтенант Степан Гречко, радиотехнический центр уже вел самолет-разведчик.

Генерал Гречко сообщил, что несколько раз звонил командующему группой войск Иссе Плиеву, однако тот так и не ответил на звонки. А тут оперативный дежурный доложил об изменении курса цели на северо-запад. Гречко вновь взялся за телефонную трубку, но ответа вновь не последовало.

U-2 мог вскрыть полностью ракетную группировку и группировку ПВО и уйти, но генерал Гречко не решался отдать приказ без командующего. А командующий генерал армии Плиев в это время был у Фиделя Кастро.

После очередного запроса оперативного дежурного КП дивизии Гречко таки склонился к тому, чтобы уничтожить цель. Он поинтересовался мнением первого заместителя командующего генерал-лейтенанта Павла Данкевича, начальника штаба группы войск генерал-лейтенанта Павла Акиндинова и генерал-майора Леонида Гарбуза. Все они высказались за уничтожение цели. И тогда генерал Степан Гречко отдал приказ, вынесенный в заголовок этого материала.

День атаки – воскресенье

“Теперь или никогда, – отреагировал на последствия субботнего распоряжения нашего земляка председатель комитета начальников штабов вооруженных сил США генерал Тейлор. – Воскресенье должно стать днем решающей атаки. Не следует останавливаться и перед ядерным ударом”.

Вечером этого же дня Никите Хрущеву – через посла СССР в Америке, был передан ультиматум. Суть его сводилась к следующему: если немедленно не будут убраны ракеты с Кубы, США начнут боевые действия не позднее 29 октября.

Слава Богу, они не начались: утром 28 октября – без согласования с Фиделем Кастро, советская сторона открытым текстом объявила по радио о выводе ракет с территории Кубы.

В ответ США обязались отменить блокаду острова, отказаться от вторжения на Кубу, не допускать нарушения воздушного пространства СССР и Кубы.

Генерал Степан Гречко с кубинцами

Генерал Гречко выступает на митинге [Куба]

Директор Черниговского районного краеведческого музея Антонина Харченко с портретом земляка-генерала

Обломки сбитого U-2

Двигатель сбитого U-2 [музей Революции, Гавана]

Пилот сбитого U-2 Рудольф Андерсон

Главе СССР Никите Хрущеву показывают обломки сбитого над Кубой самолета

В гости к «запорожцу за Дунаем»

На берегу Днепра - неподалеку от Запорожья, кстати, я с коллегой однажды попытался отыскать родное село народного артиста СССР Ивана Паторжинского, сыгравшего заглавную роль в фильме, снятом по мотивам бессмертной оперы Семена Гулака-Артемовского «Запорожец за Дунаем».

Как указано во всех энциклопедиях [включая Большую советскую, музыкальную, театральную и киноэнциклопедию], украинский оперный певец, народный артист СССР Иван Паторжинский родился 3 марта 1896 года в вольнянском селе Петрово-Свистуново. "Мое детство, – вспоминал он, – это поселок над самым Днепром, тусклые огни коптилок в убогих рыбачьих хибарах. Помню бедность – и свою, и соседскую, тяжелый труд плотогонов, их песни, то тихие и печальные, то бунтующие, как сам Днепр”. Сегодня трудно поверить, что из одной из таких приднепровских хибарок вышел в свет и покорил музыкальный мир певец с сильнейшим голосом бархатного тембра.

Украинский Шаляпин

Закончив церковно-приходскую школу в родном селе, Иван поступил в Екатеринославскую духовную семинарию, где сразу стал петь в церковном хоре. А потом красивый бархатный бас 15-летнего юноши заприметила преподаватель Екатеринославского музыкального училища, выпускница Московской консерватории Зинаида Малютина. Пораженная его голосом, Зинаида Никифоровна стала бесплатно заниматься с Иваном, а когда в Екатеринославле [нынешний Днепропетровск] открылась консерватория, взяла его в свой класс вокала.

Первый сольный концерт Ивана состоялся 21 июля 1918 года на Голубовском прииске [нынешний город Кировск Луганской области].

В 1925-1935 годах Иван – солист оперного театра в Харькове, откуда в 1926-м отправляется на стажировку в Италию – в известнейший театр Ла-Скала.

В 1935 году Иван Сергеевич уже в Украинском театра оперы и балета в Киеве. С 1946 года он – профессор Киевской консерватории. Один из организаторов Украинского театрального общества.

Благодаря своему басу, Иван Сергеевич исполнял тот же репертуар, что и Федор Шаляпин. За что и стали его со временем называть украинским Шаляпиным [не вторым Шаляпиным, а именно украинским!].

За партию Тараса Бульбы в одноименной опере Николая Лысенко наш земляк получил Сталинскую премию [в 1942 году], которую перечислил в фонд обороны.

Любимец Сталина

Не знаю, почему, во многих публикациях о жизни и творчестве Ивана Сергеевича подчеркивается, что при жизни «вождя народов» он был его любимцем. Ну, висел в кабинете певца портрет Сталина с его личным автографом. Ну, разрешено ему было в непростые сталинские времена выезжать за границу: начиная с 1946 года, Иван Сергеевич, получив очередную награду – орден Ленина, дает 34 концерта в Америке, 26 концертов в Канаде, гастролирует по Югославии, Финляндии и Польше. О чем это говорит? Да только о выдающемся таланте Паторжинского, оцененного всеми – как на родине, так и за кордоном.

О благосклонном отношении вождя к певцу упоминает в своих мемуарах, кстати, и Никита Хрущев, подчеркивая, что у Сталина "он был на хорошем счету как певец и человек”. И это несмотря на то, что брат Ивана, Федор Паторжинский, долгие годы пребывал в эмиграции. А в те времена имевших родственников за границей не жаловали ни званиями, ни наградами.

В 1952-м Иван Сергеевич уходит из театра и на сцену возвращается только 8 октября 1953 года: по просьбе маршала Клима Ворошилова в опере Семена Гулака-Артемовского «Запорожец за Дунаем» он в трехсотый раз исполняет партию Ивана Карася. Между прочим, в фонде оружия Национального музея истории Украины хранится пистолет XVIII века, переданный в фонд Иваном Паторжинским. Оказывается, с этим пистолетом он всегда выходил на сцену в опере «Запорожец за Дунаем» [экранизирована в 1953 году]. Не с бутафорским, а с настоящим!

Кадры из фильма "Запорожец за Дунаем"

Малая родина «запорожца за Дунаем» – на дне Днепра

Увы, вольнянское село Петрово-Свистуново – это не то село, в котором родился Иван Сергеевич. После строительства Днепрогэса оно исчезло в водах вышедшего из берегов Днепра. Потому что находилось в низине. Однако о своем выдающемся земляке вольнянцы не забыли. К 100-летию со дня его рождения [по инициативе учителей Лидии Приставки и Лидии Радиус, при поддержке районного отдела образования и районного краеведческого музея] в селе Днепровка даже был открыт музей Ивана Паторжинского, материалы для которого предоставила семья певца.

Как вспоминает педагог-организатор Днепровской средней школы Наталья Данко, на открытие музея приезжал ученик Ивана Сергеевича, народный артист СССР и народный артист Украины Дмитрий Гнатюк. Выступив в местном ДК с концертной программой, в книге почетных гостей музея певец оставил такую запись об увиденном: "Земляки великого артиста Ивана Сергеевича Паторжинского! Я горжусь вами и восхищаюсь вашим поступком. Счастья вам! Ученик Паторжинского Дмитрий Гнатюк”.

Музей Ивана Паторжинского в Днепровке

На концерте в Нью-Йорке [1946 год]

Иван Паторжинский на сцене

На открытии памятника Семену Гулаку-Артемовскому

Младший брат

В Украине имя Федора Паторжинского неизвестно. Да и в русскоязычном зарубежье нынче о нем вспоминают нечасто. А ведь замечательный хор Федора Паторжинского, исполнявший в основном православные песнопения и украинские колядки, был когда-то знаменит.

В 20-30-е годы прошлого столетия хор Паторжинского пел в церквях, и гастролировал с концертами по Западной Европе. В Париже вышло пять пластинок с записью хора. Одна из них – украинские колядки. Французская академия искусств присудила за нее Гран-при за 1957 год. Такую престижную премию Федор Паторжинский получил первым из своих соотечественников – украинцев и россиян [вторым удостоился Святослав Рихтер]. К нему с глубоким уважением относились титаны оперного искусства Федор Шаляпин и Борис Христов. В свое время писатели Александр Куприн и Иван Бунин, чем могли, способствовали Федору Сергеевичу. Добрые отношения поддерживал с ним Александр Вертинский.

Родину Федор Паторжинский покинул в конце Гражданской войны вместе с белой армией. Поначалу попал в Турцию, потом была Болгария, где Федор стал петь в Хоре донских казаков [очень известном в русском зарубежье той поры], а затем обосновался в Париже. Там создал свой хор православной музыки из церковных певчих, таких же эмигрантов, как и он сам.

В Украину вернулся в 1958-м. Какое-то время работал вторым дирижером в государственной академической капелле «Думка», но, почувствовав, что в ней он лишний, ушел с должности. Умер в 1976 году.

[Часть фото заимствованы с «Сайта Ивана Паторжинского» (http://pator.at.ua/)]

В тему

Иван Паторжинский

Оперные партии

«Иван Сусанин» М.И.Глинки – Иван Сусанин

«Борис Годунов» М.П.Мусоргского – Борис Годунов

«Русалка» А.С.Даргомыжского – Мельник

«Князь Игорь» А.П.Бородина – князь Игорь, Кончак

«Мазепа» П.И.Чайковского – Кочубей

«Фауст» Ш.Гуно – Мефистофель

«Севильский цирюльник» Дж. Россини – Дон Базилио

«Тарас Бульба» Н. В.Лысенко – Тарас Бульба

«Запорожец за Дунаем» С.С.Гулака-Артемовского – Карась

«Молодая гвардия» Ю.С.Мейтуса – Валько

Награды, звания, премии

Сталинская премия второй степени (1942) – за исполнение заглавной партии в оперном спектакле «Тарас Бульба» Н.В.Лысенко

Заслуженный артист Украинской ССР

Народный артист СССР [1944]

Орден Ленина [1946]

Три ордена Трудового Красного Знамени [1936, 1948, 1951]

Роли в кино

«Наталка-Полтавка» [фильм-опера, 1936], выборный

«Украинские мелодии» [фильм-спектакль, 1945], кобзарь

«Концерт мастеров украинского искусства» [фильм-спектакль, 1952], Карась, дуэт Одарки и Карася

«Запорожец за Дунаем» [фильм-опера, 1953], Иван Карась

Имя на карте

В честь Ивана Паторжинского названы улицы в Запорожье [Шевченковский район],

Киеве,

Днепропетровске,

Донецке,

Краматорске,

Кременчуге,

Кривом Рогу,

Луганске [и в райцентре Луганской области городе Кировске, где в начале 20-х годов прошлого столетия Иван Сергеевич работал учителем народной школы, организовав здесь хор и театральный кружок. В Кировске также была открыта школа искусств имени Ивана Паторжинского],

Полтаве.

 

"Деда,неверно поёшь!" [с внучкой Натальей]

Мемориальная доска на доме, в котором жил Иван Паторжинский [Киев]

Могила народного артиста

[Часть фото заимствованы с «Сайта Ивана Паторжинского» (http://pator.at.ua/)]

Реквием "Юждизельмашу": уничтожен завод, отвечавший за поставку в войска двигателей для бронетехники

Этот старейший завод Украины, на котором работали более десяти тысяч жителей города Такмак, что в Запорожской области, в свое время выпустил первый советский трактор и первую советскую "самодвижущуюся морскую мину", а затем отвечал за надежность ракетно-ядерного щита СССР и за поставку в войска двигателей для бронетехники

Коль мяса не надо, бери танковый двигатель

Для начала объясню, почему наша газета нынче заинтересовалась токмакскими дизелестроителями. В начале февраля Громадське TV поведало историю приобретения одним из ремзаводов Украины двигателей УТД-20 для бэтээров, которые – после соответствующего ремонта, естественно, должны были быть отправлены в зону проведения АТО – на Восточный фронт.

В качестве поставщика железного, образно говоря, сердца для боевых машин, оказывается, была выбрана фирма, торгующая... мясом. А за двигатели потом ремзавод переплатил... почти вдвое.

Но и это еще не все. Поступившие на завод двигатели, приобретенные [предположительно] у воюющей с Украиной России, оказались... нерабочими! Вот выписки из рекламационных актов [обнародованны ГромадTV], составленных по сему поводу: "Теч оливи", "забоїни, що свідчать про невідповідність 1-ї категорії", "теч палива із під штуцера", "теч палива дренажної системи".

А еще телевизионщики объяснили, почему завод вынужден был обратиться к мясоторговцам. Потому, что единственный в Украине производитель УТД-20 [расшифровывается как "универсальный танковый двигатель"] – токмакский завод "Юждизельмаш", обанкротился и прекратил существование. Таким образом, отвечать за поставку необходимых нашей армии – и не выпускающихся у нас, танковых двигателей могут... ну, хоть фармацевты, не в обиду будь им сказано. Напрямую-то договариваться не с кем: не производятся больше в Токмаке железные сердца для боевых машин – полностью свернуто производство на "Юждизельмаше".

Чтобы на месте кое-что разузнать об умершем [или, что точнее, убитом] заводе, я решил отправиться в Токмак, где мой коллега Виталий Голод пообещал мне организовать встречу с очень достойным и очень сведущим человеком.

По реке жизни Василия Ахрамеева

Этим человеком оказался почетный гражданин Токмака, кавалер ордена Ленина и двух орденов Трудового Красного знамени, Почетный работник тяжелого и транспортного машиностроения СССР, Заслуженный машиностроитель Украины, бывший генеральный директор "Юждизельмаша" Василий Ахрамеев.

Василий Никифорович также автор трехтомных мемуаров "Рекою жизни", в которых необычайно интересно и в мельчайших подробностях рассказал и о Токмаке, и о своем любимом дизелестроительном заводе, которому отдал 23 года своей жизни [возглавлял предприятие, сделав его ведущим в СССР, с 1965-го по 1988-й].

Об истории завода Василий Никифорович может рассказывать бесконечно. Я же прошлое "Юждизельмаша" постараюсь вместить в несколько абзацев.

Дизелестроительный завод им. С. М. Кирова - один из старейших заводов в Украине, в советское время был ведущим дизелестроительным заводом СССР [выпускал 92 модификации дизельных двигателей] и являлся градообразующим предприятием Токмака [на заводе работали около 10 тысяч человек].

Основан был – как завод земледельческих машин, в 1882 году немцем Фуксом. Спустя три года неподалеку появился аналогичный завод австрийца Клейнера.

В 1923 году на восстановленных после Гражданской войны и объединенных в одно предприятие заводах было запущено производство первого советского трактора "Запорожец", нефтяных двигателей, жаток, буккеров и плугов.

9 июля 1935 года заводу присвоено имя Кирова. В этом же году такмачане получили задание освоить производство первых советских торпед – "самодвижущихся морских мин", как их тогда называли.  

В послевоенный период на восстановленном заводе был налажен выпуск новых дизелей [мощностью 40 и 80 л.с.], а в начале 50-х созданы базовая модель дизеля 6Ч12/14, различные модификации дизель-генераторов, судовых двигателей и дизелей для привода различных механизмов.

В конце 70-х годов завод вошел в ПО "Юждизельмаш".

В самом начале 21-го века производство дизелей в Токмаке было прекращено.

А вот каким застал в 1965 году Токмак новый директор дизелестроительного Василий Ахрамеев [глава из его мемуаров максимально ужата мной]:

"Непролазная грязь по всем городским улицам, кроме узкой проезжей части улицы Революционной, выложенной гранитным нетесаным булыжником... Не лучшая картина ожидала меня и на заводе. Отсутствие дорог с твердым покрытием. Нет ни одного теплого туалета, даже в заводоуправлении. Цехи забиты оборудованием. Между станками может протиснуться только человек со стройной фигурой модели. Рабочие в замусоленной одежде приходят на работу и возвращаются в ней домой... Много я видел заводов, но такая картина впервые предстала перед моими глазами. Везде груды металла и копошащиеся среди них чумазые люди. В цехах страшный холод.  Я не мог осознать, как в этом хаосе можно изготовлять высокой точности технику, от которой требуется устойчивая работа в экстремальных условиях...  Когда я отвлекался от кошмара, который пришлось увидеть через двадцать лет после войны, моему удивлению не было предела. Такое безропотно мог терпеть только наш народ, ждущий в неведомом будущем светлую жизнь при коммунизме".

Последнее замечание автора – не в бровь, как говорится, а в глаз кэпэушным крикунам, с пеной у рта пытающимся доказать, что при сэсэсэре жисть была... ну пряничная!

Василий Ахрамеев

Орденоносный директор

Дизель для запуска стратегической ракеты

В 1967 году дизелестроители завода им. Кирова получили важнейший, невероятной секретности правительственный заказ: изготовить и выдать стране двигатели, которые будут работать... в шахтах – на глубине в 600 метров, без доступа воздуха и без каких бы то ни было дополнительных источников питания.

Не об угольных шахтах речь шла. Дизели нужны были для запуска – в случае необходимости, стратегических ракет [часть из них, естественно, была оснащена ядерными боеголовками]. Дело тут вот в чем, если объяснить примитивно.

Сами ракеты всегда находились в подземных шахтах. А запитывались они энергией с поверхности земли. В связи с этим противнику, чтобы сделать эти ракеты неуправляемыми, достаточно было нанести по прилегающей к шахтам территории удар с воздуха – тоже ракетой, скажем. Установленный же в шахте дизель сохранял работоспособность ракеты даже в случае атомного удара по поверхности земли [проверено было на практике].

Вот так в скромном Токмаке создавался ракетно-ядерный щит СССР.

– Гарантию на такие машины вы давали, Василий Никифорович?

– А как же! Из ста тысяч произведенных нами шахтных дизелей неполадки возможны были только в одном из них. Высочайшее качество предусматривала та работа. Каждый начальник цеха нес персональную ответственность за каждую деталь, которая шла на эту машину.

Памяти "двадцатки"

3 сентября 1968 года курьерской почтой на токмакский дизелестроительный завод было доставлено постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР №705-263 о создании производства универсальных танковых двигателей УТД-20, которые по сию пору специалисты называют "двадцаткой".

Никто в машиностроительных кругах СССР не верил, что "в какой-то деревне", как пренебрежительно называли тогда Токмак, можно будет наладить серийное производство затребованного армией универсального двигателя для боевых машин пехоты [БМП] и бронетранспортеров [БТР]. А токмачане, назло всем сомневающимся, в мае 1973 года сдали военной проверке первые двигатели собственного изготовления – из узлов и деталей, произведенных Токмакским заводом им. Кирова.

– Я читал, Василий Никифорович, что со временем вы довели производство "двадцатки" до 1600 штук в месяц, это так?

– До 2600! А в случае войны производство УТД-20 увеличилось бы до четырех тысяч штук. При работе в три смены.

Между прочим, по оценкам зарубежных специалистов, токмакский УТД-20 относится к двигателям авиационного класса, что является показателям высшего уровня мастерства задействованных на его выпуске людей.

В начале 21-го века, как я уже констатировал, эти люди остались без работы. Они оказались не нужными стране. Их мастерство, опыт страна даже в копейку не оценила: трудовой стаж заводчанам перестали засчитывать, если мне память не изменяет, еще в 2004 году.

Сегодня завод, производивший – без преувеличения, уникальные двигатели, которыми была оснащена значительная часть бронетанковой техники Вооруженных Сил СССР [кроме Токмака, УТД-20 выпускали только в Барнауле], представляет из себя... ничего он из себя не представляет!

– Войны в Токмаке не было, а завод разрушен так, будто бы боевые действия на его территории таки велись, – грустно шутит мой многоуважаемый собеседник, который – и это известно всем в Токмаке, гайки с завода не вынес для собственного обогащения.

Кстати, Василий Никифорович знает рассказанную мной в самом начале нашего сегодняшнего разговора телеисторию о приобретении ремзаводом нерабочих двигателей для бэтээров.

– А ведь Украина, – добавляет он, – могла бы по сей день – не завися ни от кого, производить и бэтээры, и бээмпэ. Если бы имела свой двигатель. Ту самую "двадцатку".

– Восстановить в Токмаке заводское производство двигателей возможно? Как это было после Гражданской войны. Или после Отечественной.

– Я вам так отвечу: восстановить производство невозможно, но производить двигатели можно. Какая в конце концов разница, где их будут собирать? Лишь бы собирали! А в городе пока еще остались специалисты. С некоторыми из них я общался лично. Они готовы работать. Даже бесплатно.

В заключение позволю себе еще одну цитату из мемуаров "Рекою жизни":

"Мог ли я, уходя на пенсию [позавчера, к слову, Василию Никифоровичу исполнилось 87 лет, – прим. авт.], предвидеть, что государство, на уничтожение которого тратились триллионы, волей одного человека без единого выстрела, без материальных затрат рухнет, как карточный домик. При том, это сделает весь мощный капиталистический мир руками одного человека, гражданина нашей страны. Вероятно, наш народ настолько возненавидел "социализм", строящийся группой человеконенавистников под лозунгами социалистического учения, проповедующего равенство, братство, мир, свободу и счастье на земле. Эти изверги превратили социализм в советском государстве в общественный строй намного страшнее фашизма. Собственный народ в этом обществе был так закабален и закрепощен, что знал только тяжелый труд в полунищенском существовании".

Заводоуправление сегодня...

...и в минувшем столетии

 

***Фото по теме

Дизелестроительный завод в Токмаке вчера:

...и сегодня:

Памятник первому советскому трактору и дизелю:

Боевая машина пехоты, оснащенная токмакским дизелем:

Легендарная "двадцатка" [УТД-20]: